вся жизнь - игра

Встречая в одном из переулков цифрового фронтира калифорнийского фотографа Эндрю Кьюкенделла (Andrew Kuykendall), я пытаюсь выяснить, не является ли использование «Поляроида» сегодня этаким совокуплением с трупом красавицы, когда вроде и хочется, но уже поздно.

Я начал снимать «поляроиды» забавы ради еще до того, как стал относиться к фотографии серьезно. Да и выбор-то был сделан по причине быстроты результата, когда производство каждой фотки занимает считанные минуты. У меня не было денег на цифровую камеру, а в то время цена на обычную пленку и «поляроид» была одинаковой. Взросление мое пришлось на конец 70-х / начало 80х, посему у меня была чисто инстинктивная любовь к такой эстетике. Все это напоминало мне семейные портреты у бассейна и людей, которые умерли. Я запал на Polaroid еще и потому, что, в отличие от моих «внеполяроидных» фотографий, с ним у тебя меньше контроля. Используя его, ты никогда не знаешь, каким будет результат. Здесь есть элемент сюрприза, чего не скажешь про цифровую фотографию.

Вот ты сказал об эстетике, а ведь у Polaroid действительно весьма характерный «саунд» изображения. Его сразу узнаешь. И в этом смысле, не кажется ли тебе, что, в случае с Polaroid, этот «саунд» перекрикивает самого фотографа и, по сути, камера перетягивает одеяло на себя?

Зритель не должен обманываться «саундом» конкретного инструмента, и зацикливаться на нем, если художник достаточно хорош, чтобы заставить этого зрителя что-то почувствовать. Polaroid - это всего лишь еще один инструмент, как и цифровая камера, естественный или студийный свет. Если инструмент применяется хорошо и уместно, то характерный «саунд» этого инструмента будет оправдан. А вообще я думаю, что нынешнее поколение фотографов достаточно специфично хочет преподносить себя. Преуспевать в арт-среде видится многим более важным, чем, собственно, искусство и тот след, которое оно оставляет. Поэтому большинство больше думает не об узнаваемом голосе, но об узнаваемом имени.

Есть и другие проблемные нюансы. В настоящий момент Polaroid, как и та же Holga, кооптирован безграничными хипстерскими массами в качестве очередного модного аксессуара. Таким образом, эта камера мутирует из рабочего инструмента в статусоцентричный фетиш и символический предмет стихийного потребления.

( Collapse )

Орландо Блум

Актер, Великобритания



Мне бы хотелось жить чинной семейной жизнью - чтобы были супруга, дети... Она ведь в этом заключается, так? Можно сказать что моя жизнь была сумасшедшей, с какой стороны ни посмотреть. И мне бы хотелось ее с кем-то разделить"

Снова и снова прохожие обращают на меня внимание. "Эй! Ты тот чувак, который был эльфом!"-говорят они"

Не вижу ничего плохого в том, чтобы спать со стриптизершами

Если человечность - не главное в этой жизни, тогда скажите мне - что же главнее! Нет, правда, интересно было бы услышать.

Когда я не занят работой, то предпочитаю просто сидеть и ничего не делать. Случается, что самые простые вещи неожиданнно доставляют наибольшее удовольствие

Татуировки требуют серьезного отношения к себе. Потому что они - навсегда

Грязные слухи- вот цена, которую приходится платить за отлично выполненную работу и выдающийся стиль жизни. Нечто вроде налога

( Collapse )

Счастье - такое относительное понятие!
Кто это постиг, редко чувствует себя совершенно несчастным. Я был счастлив даже в швейцарских тюрьмах, и только потому, что они были не немецкие. Сейчас передо мной сидел человек, уверяющий, что он был счастлив; а в это самое время у него где-то в Лиссабоне, в затхлой комнате, стоял дощатый гроб...

(c) Эрих Ремарк

Фредерик Бегбедер (Frédéric Beigbeder)

современный французский прозаик, публицист, литературный критик и редактор.



Самые лучшие праздники - те, что происходят внутри нас.


Каждая мелочь обретает ценность, когда главное утрачивает смысл.


Мужчина без женщины дичает: несколько дней одиночества - и он перестает бриться, мыться, урчит по-звериному. Человеку понадобилось несколько миллионов лет, чтобы прийти к цивилизации, а вернуться в неандертальское состояние можно дней за шесть.


Смерть - единственная встреча, не записанная в вашем органайзере.


Сказки бывают только в сказках.


В жизни бывает только одна большая любовь, все предшествующие ей любови - лишь проба пера, а все последующие - наверстывание упущенного.


( Collapse )

Никогда не знаешь, где тебе повезёт…

Все обычно идет хорошо, пока мы спокойны, это закон природы.

Легче всего распоряжаться тем, что тебе не принадлежит...

Люди склонны искать и находить самые разные оправдания своим неудачам.

Пути ассоциаций воистину неисповедимы.


( Collapse )

Пьерлуиджи Коллина

Футбольный арбитр, 48 лет, Виареджо

Внешность не слишком много значит. Я заболел в 24 года, и мне повезло, потому что к этому возрасту личность уже успевает сформироваться. Вы уже не станете переживать так, как могли бы, если бы это случилось раньше. Я слышал, что выгляжу устрашающе, но это не влияет на то, что происходит на поле или в других местах. Ваша жена считает, что я сексуальный? Тогда мне жаль вашу жену.

Правильно выбирайте еду и время для нее. Что именно есть, зависит от времени начала матча. В Италии игры начинаются в 3 часа дня, поэтому я ем в 11.15, обычно макароны с томатным соусом и кусок пирога с джемом — это вместо сахара. А если матч вечерний, я ем в 12.30 — всегда макароны и еще иногда жаренный на гриле морской язык.

Если команда считает матч легким — она обязательно проиграет.

Перед тем как судить финал чемпионата мира между Германией и Бразилией в 2002 году, я провел два спокойных дня в гостиничном номере со своими помощниками и четвертым членом судейской коллегии. Мы смотрели по видео предыдущие игры Германии и Бразилии, и у нас была доска, где мы записывали особенности команд, чтобы я знал, как правильно с ними говорить. Это была тщательная подготовка, потому что финал чемпионата мира — это вершина не только для любого игрока, но и для рефери.

Если вы спросите меня как финансового консультанта (это основная профессия Коллины. — Esquire), куда вам вложить деньги, я скажу: тут как с одеждой — лучше всего, чтобы шили строго по вашей индивидуальной мерке.

Неважно, каковы правила. Какие есть, такие и есть. Я не хотел бы менять ни одного из законов игры.

Нельзя контролировать игру и в то же время получать от нее удовольствие. Игру видишь фрагментами. Иногда я не успеваю заметить, кто забил гол, потому что слежу за какой-нибудь мелочью в другом месте.

Принято думать, что международные судьи выучивают уйму ругательств на разных языках, но это неверно. Я знаю не так уж много языков и потому не понимаю, что игроки говорят обо мне во время матча. Но рефери и не обязательно знать иностранные языки — важнее, чтобы вас понимали правильно, надо уметь вести диалог. Иногда хватает просто языка жестов.

Если судья дает три пенальти за матч, он все равно хороший судья. Уйти от принятия решения всегда легче, чем принять его.

Даже самый выдержанный человек должен иногда давать себе волю. (В октябре 2002 года Коллина в прямом эфире итальянского государственного канала вдребезги разбил врученный ему хрустальный приз, когда один из ведущих подшутил над его лысиной. — Esquire.) Болезнь, из-за которой я лишился волос, меня не угнетает. Но этой же болезнью страдают многие дети, и их родители, возможно, указывают им на меня, когда объясняют, что алопеция — вовсе не такая уж беда. То, что я тогда услышал, не могло причинить вред мне самому, но дети — другое дело. Я очень рассердился. Нельзя так не уважать людей.

Я не пью кофе. Возможно, я такой один во всей Италии.

via Esquire

Уиллем Дефо

Актер, 53 года, Висконсин

Я работаю в Голливуде и заодно играю в авангардном театре. Это два разных мира, и получается, что твой собственный мир тоже изменчив — эстетически, морально, профессионально. Путешествовать между двумя мирами — это особое удовольствие, ты всегда немного чужак. Как будто приезжаешь в другую страну, где нельзя полагаться на привычки, поскольку здесь все иначе, прошлые наработки не годятся, — надо начинать жить с нуля.

В Англии есть женщина, которую я хочу убить. Она пишет о знаменитостях, и кто-то сказал ей, будто по мне все девочки с ума сходят или что-то вроде того. Так она меня просто с говном смешала: «Этот парень — пустое место, он зануда, думает только о себе, у него рыжие волосы, а рост пять футов три дюйма». В общем, изобразила меня карликом с оранжевой шевелюрой и жиденькими усишками. Если вы ее увидите или решите не выбрасывать из своего интервью мой отзыв об английских журналистах (ох и поганый же народец в основном, конечно!), не забудьте сказать, что она поганее всех. Клал я на нее с большим вонючим прибором.

Все удивляются: «Как, ты снялся в комедии?!» На что я отвечаю: «А вы забыли Бобби Перу в „Диких сердцем“? Это тоже была комедия. А „Тень вампира“? И „Человек-паук“ тоже комедия!» Мне так часто твердят, что я, дескать, всегда играю злодеев, что я решил проверить. Залез в Интернет, скачал список своих фильмов и подсчитал, сколько у меня хороших героев и сколько плохих. Я не верю в эти ярлыки, и все-таки. И оказалось, что хороших вдвое больше.

Я люблю комедии, в том числе построенные на трюках, даже грубоватые, — но они часто выглядят скучными, да и подбор актеров в них оставляет желать лучшего. В комедиях обычно снимаются те, у кого не сложилась работа на эстраде, да еще те, у кого забавная дикция или физиономия. Я под эти категории не подхожу, и меня не очень-то туда зовут. Кстати, я против того, чтобы делить актеров по типажам. Если ты однажды с чем-то справился — а из меня вышел неплохой злодей, — тебя заставляют делать то же самое снова и снова.

Я всегда мечтал выбраться из своего родного городка. Я даже изменил имя с Уильяма на Уиллем, но не потому, что хотел взять себе псевдоним; думаю, это было нужно для формирования личности. В душе я всегда чувствовал, что моя жизнь делится на два этапа. Первый — на родине в Висконсине, где от меня ничего не зависело, а второй, совершенно новый — после того как я уехал в Нью-Йорк.

( Collapse )

И ярче краски у слепца

На вопрос, что он дает людям своим творчеством, слепой словенский фотограф Эвген Бавчар отвечает: «Свет, который создаю, он для того, чтобы провести вас, зрителей, по темным коридорам своей души, постоянно открывая самые заветные ее уголки». А на вопрос, не обучает ли он своему мастерству слепых детей, говорит, что во Франции - нет. Однако один из чешских коллег, следуя его примеру, делает это и уже несколько таких детей сейчас успешно занимаются фотографией...



( Collapse )

Дангина (Красавица)

...Как называется река,
Чей берег вижу я во сне,
Она прозрачна, широка,
Сверкают рыбы в глубине
Меж водорослей и камней,
Как звезды в млечности своей...



( Collapse )

я ни о чем не думал, все уже во мне было. я никогда не занимался пением - и никогда даже не помышлял об этом. я думал, что стану социологом или писателем, может быть буду сочинять пьесы. на концерты я тоже не ходил, раза два в лучшем случае. Кое-что я видел по телевизору, но все равно я не считал себя частью всего этого. но в моей голове звучало целое концертное представление: с группой, пением и аудиторией - огромной аудиторией. те первые пять или шесть песен, что я написал, - я просто списывал ноты с фантастического рок-концерта, который шел в моей голове. а когда я написал песни, я должен был их спеть.
как я могу кого-то освободить, если у него самого нет желания восстать и провозгласить собственную свободу? мне кажется, что это ложь, - когда люди утверждают, что хотят быть свободными, настаивают на том, что свобода для них - нечто самое желанное, святое и драгоценное. но ведь это чушь собачья! людям страшно становиться свободными, они цепляются за свои цепи. они же все дерутся с любым, кто пытается порвать эти цепи! это же их безопасность... как же может кто-то - я или кто еще - освободить их, если они на самом деле не хотят быть свободными?




( Collapse )